Яркий свет люминесцентных ламп ужасно сильно резал глаза, а их гудение, казалось, с каждой секундой становится все сильнее и громче. Мишель только-только распахнула глаза, сразу же вновь щурясь от неприятной боли, которая без предупреждения чиркнула чересчур ярким освещением по зрачкам, тут же колющим чувством отдаваясь в висках и где-то в области затылка. Потребовалось несколько мучительно-долгих минут, чтобы глаза, поборов неприятное чувство, привыкли к свету и смогли различить, как само помещение, так и находящийся внутри инвентарь.  Это была просторная комната с тремя стеклянными и одной, закрашенной белой краской, кирпичной стенами, посреди которой стоял старый деревянный стул со спинкой и потертой веревкой на нем, а рядом лежала самая обычная деревянная палка, при виде которой девушка почувствовала как ее тело, в нескольких местах, пронзила сильная боль. Опустив взгляд, она ужаснулась, заметив на своих обнаженных ногах красновато-фиолетовые синяки и ссадины, которые, по ощущениям, украшали не только нижнюю часть ее тела. Дрожащей рукой убрав с лица немного спутавшиеся волосы, Мишель громко вздохнула и, затаив дыхание, словно от этого вся боль хотя бы на миг приутихнет, с трудом поднялась на ноги, уже более уверенно оглядываясь по сторонам. Кроме несчастного стула, веревки и самодельной дубинки в комнате ничего не было, конечно, не считая разодетую в дорогое коктейльное, но уже потрепанное и испачканное платье, босую и пережившую ужасное избиение, Мишель. И как бы сейчас старательно она не пыталась вспомнить, что с ней произошло, как она оказалась в этом месте, и что, вообще, к чертовой матери это за место, у нее ничего не получалось. А от этой неизвестности девушке становилось еще более страшно. Сейчас Гейбл чувствовала себя напуганным, беззащитным и слабым  котенком, который боялся даже с места сдвинуться, только бы не навлечь на себя новой беды.
- Что ты ему сделала? – насмешливый, хриплый голос заставил Мишель вздрогнуть и обернуться в сторону одной из стеклянных стен, которая еще пару минут назад была хрустально чистой, а теперь была полностью испачкана кровью с обратной стороны. Голос звучал из соседней комнаты, которая была идентичной этой, только пустой и окровавленной.
- Что? – В ответ на странный вопрос Гейбл едва слышным, дрожащим голосом обратилась к неизвестному собеседнику, - Кто здесь?
- За что он так с тобой, спрашиваю, - хриплый голос послышался уже ближе и в следующий миг чье-то рука скользнула по ту сторону стены, размазывая кровь и давай увидеть сквозь небольшую, очищенную полосу глаза соседа. Точнее соседки. Припухшие, покрасневшие толи от яркого света, толи от слез два больших глаза, зрачки которых были сужены, от чего взгляд казался еще более сумасшедшим.
- Кто? О ком Вы говорите? – все так же тихо обращаясь к собеседнице, Мишель подошла ближе к стене и опустилась на колени, чтобы быть на одном уровне со странной девушкой,  - Скажите, где я? Как я здесь оказалась? – с каждым новым словом, девушка переходила на шепот, словно боясь, что кто-то кроме безумной собеседницы ее услышит.
В ответ на наивные и перепуганные вопросы Мишель, незнакомка громко и звонко рассмеялась и отстранилась от стены, после чего в ее камере послышался приглушенный звук, словно что-то тяжелое прерывисто волокли по полу. Гейбл, прижавшись ладонями к стене, заглянула в окошко, которое минуту назад сделала незнакомка и от увиденного, словно ударенная током отстранилась от стены, падая на спину, но тут же вновь поднимаясь, отходя от той подальше. У девушки в соседней камере не было ног, одни лишь кровоточащие ошметки плоти, которые безобразно волочились за ней, когда та отползала от стены. Мишель почувствовала, как в ее желудке все сжалось и тошнотным рефлексом отозвалось в горле, но девушка сдержала этот неприятный порыв. Но вместо него тут же появилось дикое желание разрыдаться, закричать, позвать на помощь. Попятившись в сторону противоположной стены, Мишель не сводила испуганного до смерти взгляда с окровавленной стены и, то и дело, дрожащей рукой вытирала, градом катившиеся по щекам, слезы. Мысли о том, что тот человек, который сделал такое с ее новоиспеченной соседкой, может сделать с самой Мишель, вызывали у девушки дикую панику и желание просто упасть на пол, закрыть глаза и раствориться в воздухе, не оставляя никакого следа после себя.
Мишель сама не заметила, как медленно отходя назад, дошла до противоположной стены, которая при прикосновении к ней руки девушки, почему-то легко поддалась и со скрипом отворилась. Вздрогнув, не ощущая больше позади себя препятствие, Миша обернулась и замерла от удивления – в стене была дверь, которая почему-то не была заперта и теперь открывала для нее путь на свободу.
- Я бы на твоем месте не делала этого… - искалечена дева вновь смотрела в собственноручно сделанное окошко, - Он отыщет, он поймает, он порежет и сломает… - словно детскую песенку-считалочку пропела сумасшедшая, - Ты его не обманешь, ведь он ВСЕ...все, что окружает тебя…он словно Бог.
- Заткнись. ЗАТКНИСЬ,СУМАСШЕДШАЯ! - отмахнувшись от слов незнакомки, словно от надоедливых паразитов, Гейбл вышла из своей камеры, закрывая за собой дверь, чтобы смех и голос обезумевшей не было так хорошо и отчетливо слышно.
Как наивно и глупо было полагать, что за той стеклянной дверью будет путь на свободу. Теперь пред ней расстелился длинный, широкий коридор, по обе стороны которого было множество таких же дверей, а за ними новые и новые искалеченные, изуродованные и кое где, казалось, бездыханные тела. Они стонали, кричали, рыдали, молили о помощи, но пока двери были заперты, в коридоре не было слышно ни звуку, кроме тихих шагов Мишель.

Отредактировано Michelle Gable (2014-09-04 22:05:12)

Десятки, сотни искалеченных судеб и жизней смотрели на Мишель из своих камер. Некоторые из них, обезумевшимb от боли и страданий глазами, пристально следили за каждым шагом проходящей мимо девушки, другие же просто безразлично взглянув на нее, вновь опускали красные, припухшие от слез, но уже пустые и безжизненные зеницы. Первые несколько минут своего путешествия в никуда девушка с испугом оглядывалась по сторонам, боясь, что кто-то из этих изуродованных незнакомых ей людей выберется из стеклянного плена и причинит ей вред, но совсем скоро она убедилась в том, что это просто невозможно, от чего ее шаги стали более уверенными и быстрыми. Адский коридор казался бесконечным. Мишель, видя новый, уже не первый, поворот, с надеждой бросалась к нему, искренне веря в то, что там-то, наконец-то, ее ждет выход на свободу. Но, как только она сворачивала, то все ее надежды моментально растворялись в очередном, длинном туннеле из бесконечного количества камер, а вместе с этим ее вера в спасение становилось все слабее и слабее. Тяжело и прерывисто дыша от страха и растерянности, Мишель старалась сдерживать угрожающую вот-вот вырваться на свободу истерику и слезы, что горьким комом засели где-то в области груди. За что? - болезненным, сильным гулом звучало в голове девушки, словно пытаясь добиться от нее самой ответ на этот вопрос. Но, увы, ответа Мишель не знала, и как бы не старалась понять, вспомнить где она и как здесь оказалась — все бесполезно.
- Не ходи туда. Вернись обратно, - тонкий, нежный голос, который прозвучал где-то в метре от Гейбл, заставил ту вздрогнуть и попятиться к стене, с обратной стороны которой тут же показался безголовый, окровавленный торс. Мишель вскрикнула и, пытаясь поскорее отойти от камеры, пошатнулась и, не удержавшись на ногах, упала на пол. Голос же звучал тоже из камеры, только из противоположной той, в которой, словно обезумевший, носился безголовый человек, царапая своими счесанными, залитыми кровью, ногтями стены, - Вернись и запрись там. Тогда он не достанет.
Дрожа и не сдерживая уже свою панику, Мишель, стоя на коленях и прижимаясь ладонями к пыльному, холодному полу, тихо захныкала, боясь поднять взгляд на обращающуюся к ней из  прозрачной комнаты, девушку. Жмуря до боли глаза, она покачала головой, надеясь, что все исчезнет и она окажется где-то далеко-далеко от этого адского лабиринта, в безопасном месте. Но все бесполезно. Происходящее было настолько реальным, что пробудиться от этого кошмара, казалось, невозможным. Наконец, набравшись смелости и подняв уже укрытые пеленой слез глаза, Гейбл оторопела. Пред ней стояла Мадлен. С этой девушкой Мишель была очень хорошо знакома, так как долгое время они вместе работали в Бризе и с первого дня знакомства хорошо и близко общались. Мадлен всегда была рада помочь Гейбл, поддержать ее, да и каждый, кто был знаком с этой миниатюрной, симпатичной девушкой, уверенно мог назвать ее добрым, чутким и искренним человеком. Мадлен уволилась из Бриза два месяца назад и после этого Мишель не видела ее и слышала лишь то, что девушка вернулась на материк. Но сейчас она стояла по другую сторону толстой, стеклянной стены и пыталась помочь Гейбл в ее неудачных попытках выбраться из ада. Тело Мадлен не скрывала никакая одежда, она была полностью обнаженная, а ее бледная, бархатная кожа была покрыта большим количеством тонких надрезов. Но самое страшное во всей этой картине было то, что вместо красивейших голубых глаз на Мишель смотрели две кроваво-черные глазницы, из которых тонкими струйками стекала алая кровь.
- Мадлен...Господи, нет...это не правда, - всхлипывая, простонала Мишель, подползая ближе к камере и неуверенно прижимаясь к стеклу дрожащей ладонью, - Пожалуйста, скажи, что это все не правда. Я же...
Хриплый, низкий голос неожиданно прервал страдальческие речи испуганной девушки, заставляя ту буквально оторопеть от ужаса. Мишель застыла, словно кукла, с надеждой устремив взгляд на Мадлен, которая, отрицательно покачав головой, тут же рассыпалась, превращаясь в горстку пепла на кафельном полу. Шаги же человека, которому принадлежал холодный и жуткий голос, стали совсем громкими и уже скоро послышались рядом, но тут же затихли — он остановился. Неуверенно, медленно обернувшись в сторону незнакомца, Гейбл громко сглотнула, устремив свои покрасневшие, влажные глаза на него. Он был словно красивая, изящная и дорогая кукла: шикарный, элегантный костюм, блестящие, лаковые, начищенные туфли, кожаные перчатки и белоснежная маска, за которой, казалось, нет ничего живого и человечного. Несколько секунд фигура в маске не двигалась, от чего Мишель показалось, что обладатель того жуткого голоса просто исчез, испарился в воздухе, покидая красивую оболочку, и когда она уже было решила, что опасность, по крайней мере в его лице, уже позади, он заговорил, медленно направляясь в ее сторону.  Слова незнакомца о том, что он не причинит ей вреда, как-то не внушали доверия, хотя до последнего Миша надеялась на то, что все же этот человек — ее спасение.
- Помогите мне, - неуверенно, едва слышно ответила она ему, но тут же обернулась на громкий, безумный смех, прозвучавший из одной из многочисленных, одинаковых камер.
- Хозяин поймал-поймал ее! Как паук мотылька. Теперь она навсегда останется с нами, - парень с перерезанным горлом истерично и громко кричал, смеялся, стуча кулаками по стеклу и не сводя взгляда с Мишель. Она же, благодаря сумасшедшему, окончательно убедилась в том, что помощи от незнакомца в маске ждать бесполезно, потому, даже не оборачиваясь в его сторону, рывком подорвалась с пола и бегом направилась в сторону, противоположную той, куда шла.
Белоснежные адские коридоры внезапно сменились роскошным холлом с широкой, высокой лестницей, на верхушке которой  оказалась Мишел, которая, не рассчитав скорость и не удержавшись на ногах, споткнулась и, словно, тряпичная, безжизненная кукла покатилось по ступенькам вниз, с приглушенным, но сильным шлепком приземляясь на паркет внизу лестницы. На какой-то миг все вокруг померкло, а после закружилось в безумном танце, словно девушка оказалась не на полу холла, а в центре детской карусели. Тело, от столь неудачного падения, пронзила сильная боль, но не смотря на нее, Мишель могла двигаться, хотя в реальной жизни, случись такое, она бы, как минимум, неподвижно и без сознания пролежала на холодном полу до оказания ей медицинской помощи. Но, не смотря на это, ноги пока казались ватными и отказывались на уже привычной скорости уносить свою хозяйку в безопасное место. И вот он — миг разочарования и разрушения надежды. Обернувшись, Миша увидела в метрах двадцати от себя открытую дверь, ведущую на улицу, которая тут же растворилась, превращаясь в укрытую гобеленами и элегантными светильниками, каменную стену.
- Нет, пожалуйста, - тихо простонала девушка, но тут же замолчала, слыша уже до боли знакомые, уверенные и легкие шаги где-то рядом, но где, она так и не могла определить. Все еще не в силах встать, она поползла в сторону ближайшей двери, которая, благо, бесшумно поддалась толчку ее руки и отворилась, пропуская замученную Мишель во мрак новой комнаты. Оказавшись в новом помещении, Гейбл тихо выдохнула, прижимаясь спиной к стене и прислушиваясь к звукам, доносившимся из холла.

Если бы только Мишель осознала то, что происходящее лишь сон и в нем так легко и просто можно изменить все в лучшую для себя сторону, просто напросто уничтожить, заставить раствориться в воздухе холодного, бездушного, но живого и внушающего непередаваемый страх, незнакомца. Но, увы, все, что разворачивалось вокруг нее и с ее участием, девушка воспринимала, как кошмарную реальность, ведь даже происходящие сверхъестественные и удивительные вещи становились незначительными и едва ощутимыми на фоне  сильных чувств, ощущений и эмоций, что ей приходилось переживать в эти минуты. Даже прячась в темной комнате, Гейбл, молясь Богу о спасении и, надеясь проснуться от жуткого кошмара, хотела двигаться дальше, бежать, искать более безопасное укрытие, но мрак, что царил в помещении, казалось, окутывал ее цепкими веревками, сдавливал мягкую кожу, причинял боль и вызывал еще больший страх. И как бы не стремилась, как бы не желала Мишель спастись, все было напрасно. Он нашел ее. И все, что происходило далее, девушка словно со стороны наблюдала, ужасаясь и сочувствуя той несчастной, которая попалась в холодные, цепкие лапы жуткого кукловода. Ее сознание сопротивлялось, хотелось оттолкнуть от своего  хрупкого тела мучителя, сбежать, укрыться и не дать более отыскать себя, но руки и ноги, казалось, налились свинцом, магнитом прильнув к гладкому столу. Мишель молчала. Она долгое время молчала, внимательно слушая, пропуская сквозь себя каждое, больно жалящее, ядовитое слово незнакомца в маске, а он же, словно упиваясь моментом, наслаждаясь ее ужасом и беззащитным состоянием, касался ее, сжимал до боли тело, и черными, как смоль, глазами рассматривая ее лицо. Этот пристальный, тяжелый и демонический взгляд потоком ледяного воздуха обдавал теплую кожу Мишель, заставляя ту дрожать и всхлипывать не только от страха, боли, но и от холода.
И лишь спустя несколько мучительно долгих минут Мишель неожиданно покинуло чувство слабости, никчемности и беззащитности, сменяясь невероятно сильным желанием жить, и мыслями о том, что просто так она не сдастся, нет. Она просто не хочет и не может отдать свою жизнь какому-то психопату. Более того, не смотря на то, что по жизни Гейбл не была бой бабой, но она стремилась быть сильной и независимой девушкой, которая просто так не даст себя в обиду, и до последнего будет бороться, как за свои убеждения, так и за жизнь.
- Ты разрушила меня изнутри, стерва… - непрерывно, вновь и вновь повторяясь, звучало в ее голове, словно кукловод то и дело повторял эту фразу, пытаясь пропилить в голове девушки этим самим дыру. И в какой миг его холодный и хриплый голос изменился и теперь казался Мишель до боли знакомым, но кому он принадлежал, девушка никак не могла вспомнить и понять.  Да и времени на раздумья просто не было, так как каждая секунда, которую она проводила в объятиях мужчины, могла стоить ей очень дорого, потому в срочном порядке нужно было что-то предпринимать.
- Я не только изнутри тебя разрушу,  животное, - на удивление спокойно и тихо прошептала девушка, подняв руку и бережно, легко погладив маску мужчины, после чего с силой толкнула обеими руками неизвестного в грудь, заставляя того, отстраниться от себя и отшатнуться назад. Яркий, бирюзовый блик, тонкая лента, словно мимолетный, случайно попавший во тьму лучик света, соскользнула со стола, последовав за своим хозяином, присмотревшись к которой, Мишель заметила, как блик в следующий миг принял облик тонкой, яркой змеи, которая уставилась на девушку злостным, осуждающим взглядом, подобным человеческому.  Отрицательно покачав головой, пытаясь отогнать от себя жуткую картину, Гейбл на какой-то миг вновь потеряла контроль над ситуаций и рисковала опять оказаться в цепких лапах маньяка, но, благо, головокружение и расплывшаяся картинка вновь стала на место и девушка, спрыгнув со стола, бегом направилась в сторону, вырисовавшейся на стене напротив, высокой, стеклянной двери. За той дверью виднелась улица, ночной, усыпанный лунным светом, красивейший пейзаж, со спокойным океаном вдали, садом в стороне и роскошным,  мерцающим и отражающим блеск звезд, фонтаном. И, как казалось Мишель, это было ее спасение, она была уверена, что вне дома мучитель просто напросто потеряет свои силы, а вместе с ними и ее из виду. Но как только она подбежала к двери и готова была одним рывком распахнуть ту, как она исчезла, вновь превращаясь в глухую, холодную стену, в которую Гейбл на скорости с достаточно громким шлепком врезалась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на пол.
- Нет….неееееет. Нет, этого просто не может быть, - закричала она и, понимая, что так просто ей не спастись и единственный выход – бороться за жизнь, она завыла, цепляясь пальцами в свои волосы, и с силой потянула их вниз, не сдерживая больше рыданий и причиняя себе еще больше боли. В какой-то миг она даже захотела просто сдастся и умереть, и единственное о чем готова была молить человека в маске, так это о том, чтобы он убил ее быстро и безболезненно. Но, обернувшись назад, где каких-то пару минут назад был ее мучитель, она столкнулась лишь с кромешной тьмой и гробовой тишиной, которую девушка тут же нарушила своим дрожащим, тихим голосом, - Где ты?...куда ты делся, черт возьми… - и вновь паника накрыла ее вместе с мраком этого проклятого дома. Больше всего Мишель пугала уже даже не встреча с кукловодом, а это дурацкое ожидание, эта игра в кошки-мышки. Он видел ее, он следил за ней, наблюдал, изучал, и она прекрасно это знала, она ощущала на себе его взгляд, все еще чувствовала ледяное дыхание на коже, скрыться от которого было просто негде. Тяжело, громко дыша, Мишель поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам и, на всяки случай, сжав руки в кулаки, громко закричала, - ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ? ПОЧЕМУ Я? – но ответа не последовало, - ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ, УБЛЮДОК…
И после этих слов все пред глазами поплыло, пол стал мягким, а совсем скоро вовсе исчез под ногами, а девушка, теряя сознание, провалилась сквозь него, падая куда-то глубоко-глубоко, чувствуя лишь как ее тело рассекает холодный воздух и очень скоро приземляется на что-то твердое и ледяное.